КУЛЬТУРНАЯ ФУНКЦИЯ ФИЛОСОФИИ

КУЛЬТУРНАЯ ФУНКЦИЯ ФИЛОСОФИИ

В составе европейской культуры философия всегда выполняла функцию не просто знания человека о мире, но и его самосознания, позволяющего ему отличать себя от людей другой – неевропейской культуры. Самосознание есть знание человека о себе, о том, что образует сущность его бытия, и сам факт наличия такого самосознания в наибольшей степени отличает человека от всех других живых существ.

В «Феноменологии духа» (глава IV подраздел А) Гегель выразил эту мысль со всей возможной четкостью и определенностью. Вот как комментирует эту мысль исследователь творчества Гегеля А. Кожев: «Человек – это Самосознание. Он сознает себя, сознает, что он – человек, что в бытии человека заключено его человеческое достоинство и что этим-то он и отличается от животного, которому выше простого Самоощущения не подняться. Человек осознает себя в тот миг, когда – «впервые» – говорит: «Я». Понять человека, поняв его происхождение, – значит понять, откуда берется это раскрывшееся в слове Я».

Разумеется, не только философ является самосознающим существом и не только философия в истории человечества брала на себя функцию самосознания. Ту же функцию в человеческой истории выполняли миф, религия, искусство. Однако в отличие от них классическая философия видела свою главную задачу в том, чтобы представить самосознание в форме теоретического знания, отличающегося от знания научного лишь предельной степенью своей абстрактности и всеобщности. В наиболее систематической форме процесс возвышения самосознания до уровня абсолютного знания и был представлен в «Феноменологии духа» Гегеля, которого именно поэтому многие после него (включая Маркса и Конта) считали последним философом. После Гегеля, как они считали, философия уступает свое место науке, ибо никакой иной, помимо научной, достоверной формы знания быть не может.

Размежевание философии не только с религией, но и с наукой началось с возникновения в XIX веке так называемых наук о культуре (или в другой терминологии – «наук о духе»). С этого момента вопрос о сути и смысле философской работы приобрел новое звучание. Пока существовали только науки о природе, философия претендовала на познание сверхприродного – человеческого, культурного – мира.

Именно в вопросах, касающихся бытия человека в мире, она считалась главным авторитетом. Но когда и человеческий мир стал предметом научного познания, философия, подобно королю Лиру, раздав все свои владения детям, оказалась перед вопросом – где теперь ее царство? Не обречена ли она оставаться всего лишь служанкой науки (как до того была служанкой богословия) – логикой и методологией научного познания, гносеологией, научной эпистемологией и пр.? На этом особенно настаивали позитивисты. И сейчас многие придерживаются такого же мнения. Если вся область познания сущего целиком уходит в науку, зачем вообще нужна философия? Сделав человека (как не только физическое, но и духовное существо) объектом научного познания – исторического, антропологического, психологического, представители этих наук стали рассматривать все философские суждения о нем как плод досужей фантазии или чистого умозрения.

Вопреки, однако, пророчествам и предсказаниям о «конце философии» в эпоху торжества научной рациональности, ее распространения на всю область познания, именно в эту эпоху философия как бы обретает второе дыхание, получая, правда, иную – неклассическую, или постклассическую, – форму существования. Только на этом этапе становится очевидным, что в действительности отличает философию не только от мифа и религии, но и от науки, в том числе от наук о человеке.